Спросил просто так. Пришлось к слову. Не знаю, почему я ответила. Ответила да и все.
И лишь потом поняла, что вместе с весной это всколыхнулось во мне, наполнило, перелилось через край. И вот я уже не вижу не людей, ни улиц, ни букв раскрытой книги, я вся там, я вся в себе, зачарованная и завороженная.
Сколько лет прошло? Десять что ли? Не помню. Это ведь было помещено в прочный металлический ящик, заперто на ключ и единственный образец его выкинут в межпланетное пространство. Оно ведь наглухо забито надежными 10-сантиметровыми гвоздями (не ими ли шпалы приколачивают?), упрятано под землю, закатано в бетон, об этом не говорят, не думают, не вспоминают. Даже во сне уже не возвращаются. Да, сверху доски, пепел, мои в клочья разорванные дневники (синие такие тетрадочки – одна к одной), мои слезы, мой бунт, моя несостоявшаяся революция, все оно там, в этом котловане. Сверху достаточный слой земли, что б росла трава, нет, столетние дубы с мощными корнями.
И…и… вот один вопрос, и это все из глубины прошлого поднимается, возвращается… И я снова готова бежать, умолять – не говори никогда. Пусть это на самом деле никогда, но ты этого мне не говори. Пожалуйста, дай мне хотя бы надежду…
Да уж…
Это только в юности можно, наверное, так любить, так наотмашь давать пощечины и в ответ на «Я тебе этого никогда не прощу» отвечать – а куда ты денешься? Тут же цинично пожимать плечами и смотреть как на последнюю дешевку. Терзать, мучить, унижать, знать как по нотам слабые места и делать то, что больнее, смотреть как мучается и наслаждаться. И ведь это все по отношению к человеку, которого не то, что боготворишь, слова нет такого в нашем языке, что б выразить эту гамму чувств. Слова «продать душу дьяволу» тогда имели для меня буквальное значение. Если скажет – пойду, найду и продам. Без преувеличений, без позерства.
Нет, это, конечно, хорошо, что моя душа осталась со мной… )))
Мда.. в какую же пучину воспоминаний ты меня вверг…
Белые каблуки туфель а-ля 60-е, кожаное короткое платье, духи… нет, какие духи уже не помню.. и не вспомню… И какая-то особая длина шортиков. Я не знаю, где и как эту длину подобрать и сделать, но когда я вновь вижу именно эту длину, я присвистываю и понимаю ¬- нифига, никуда я еще не делась, что я все так же законтачена на тебя. И с этим ничего нельзя поделать.
Ах, Ли, восточный мой колокольчик, моя мелодия, грешная и святая… Как же ты до сих пор меня вдохновляешь…